если бы я вздумал рассказывать свою историю: это только подвергло бы меня новым неприятностям. Я улегся спать. Потом, выспавшись, решил действовать открыто, по своему обыкновению. Я отправился в Италию и здесь пишу эту историю. Если читатель откажется поверить этому рассказу как факту, пусть он примет это за вымысел. Это меня не касается.
А теперь, когда мой рассказ окончен, я спрашиваю себя, какую пользу принесло это приключение? Все думают, что Кейвор был неудачливый изобретатель, взорвавший при своих опытах в Лимпне свой дом и себя самого, удар же от моего спуска в Литлстоне они считают результатом опытов со взрывчатыми веществами правительственного учреждения в Лидде, в двух милях расстояния. Должен сознаться, что я не признал своего участия в исчезновении мастера Томми Симонса – так назывался мальчишка. Это, может быть, создало кое-какое затруднение полиции. Мое появление на набережной Литлстона в изодранном костюме, с двумя брусками несомненного золота объясняют по-разному, но меня это мало интересует. Говорят, что я нарочно все запутал в своем рассказе, чтобы избежать расспросов о том, откуда я добыл золото. Хотел бы я видеть человека, который способен был бы изобрести рассказ такой связный, как мой. Ну и пусть они принимают это за вымысел!
Я рассказал свою историю и думаю, что мне снова надо приняться за свой труд. Даже тому, кто побывал на Луне, все же таки нужно добывать средства к существованию. Вот поэтому-то я и работаю регулярно здесь, в Амальфи, над сценарием той самой драмы, которую я писал до моей встречи с Кейвором. Должен признаться, что мне трудно сосредоточиться на моей драме, когда в мою комнату падает лунный свет. Здесь теперь полнолуние, и в последнюю ночь я долго глядел на балконе на эту сияющую планету, на которой так много сокровищ. Представьте себе столы и стулья, рамы и брусья из чистого золота! Черт побери! Если б только снова наткнуться на этот кейворит! Но подобная вещь не случается дважды в жизни. Здесь мне немного лучше, чем в Лимпне, – только и всего. А Кейвор совершил самоубийство таким утонченным способом, к какому никогда еще не прибегал ни один человек. Так кончается эта история, похожая на ночное сновидение. Она плохо вяжется с нашими обычными представлениями – взять хотя бы прыганье, еду, дыхание, отсутствие веса, – и действительно, бывают минуты, когда, несмотря на мое золото с Луны, я готов поверить, что все это было только сном…
Глава XXII
Невероятное сообщение мистера Юлиуса Вендиджи
Когда я кончил свой рассказ о возвращении на Землю в Литлстоне, я написал: «Конец», подвел черту и отложил перо, вполне уверенный, что вся история о первых людях на Луне закончена. Я не только это сделал, но и передал свою рукопись в руки литературного агента, позволил ему продать ее, видел, как небольшая часть ее появилась в «Стрэнд мэгэзин», и сел за работу над сценарием начатой в Лимпне пьесы, как вдруг оказалось, что мой рассказ еще не окончен. Следуя за мной из Амальфи в Алжир, меня догнало (с тех пор прошло уже почти шесть месяцев) одно из самых невероятных сообщений, какие я когда-либо получал. Меня известили, что мистер Юлиус Вендиджи, голландский электрик, который в надежде открыть способ сообщения с Марсом производил опыты при помощи аппарата, вроде употребляемого мистером Теслой в Америке, вдруг получил странные отрывочные послания на английском языке, бесспорно исходившие от мистера Кейвора на Луне.
Сначала я принял это за шутку какого-нибудь читателя моей рукописи. Я написал мистеру Вендиджи в шутливом тоне, но он ответил так, что у меня рассеялось всякое подозрение, и я, взволнованный, поспешил из Алжира в маленькую обсерваторию на Монте-Розе, где он работал. После его рассказа и его опытов и в особенности после того, как он при мне получил послание мистера Кейвора, я уже не сомневался более. Я сразу решил принять его предложение остаться при обсерватории, чтобы помочь ему в приеме ежедневных сообщений с Луны и постараться вместе с ним послать наш ответ на Луну. Оказалось, Кейвор был не только жив, но и находился на свободе в обществе муравьеподобных существ, муравьев-людей, в голубоватом мраке лунных пещер. Он стал немного прихрамывать, но в общем был совершенно здоров, более здоров, пояснил он, чем раньше, на Земле. Он перенес лихорадку, но она не оставила никаких последствий. Он был убежден, что я либо замерз в лунном кратере, либо погиб в межпланетном пространстве.
Мистер Вендиджи стал получать сообщения Кейвора в то время, когда занимался совершенно другими исследованиями. Читатель, конечно, помнит, какой интерес в начале нового столетия вызвало сообщение мистера Николы Теслы, знаменитого американского электрика, о том, что он получил послание с Марса. Его сообщение обратило внимание на давно уже известный всему ученому миру факт, что из какого-то неизвестного источника в мировом пространстве до Земли постоянно доходят электромагнитные волны, подобные волнам, употребляемым синьором Маркони в беспроволочном телеграфе. Кроме мистера Теслы, значительное число других изобретателей занялось усовершенствованием аппарата для приема и записи этих колебаний, хотя очень немногим удалось достигнуть какого-нибудь успеха в этом направлении. Однако к этим немногим мы должны причислить и мистера Вендиджи. С 1898 года он почти всецело посвятил себя этому предмету и, располагая большими средствами, построил на склонах Монте-Розы обсерваторию, приспособленную во всех отношениях для таких наблюдений.
Мои научные познания, – должен признаться, – невелики, но, насколько они дают мне возможность судить, придуманные мистером Вендиджи способы приема и передачи разных электромагнитных возмущений в мировом пространстве очень оригинальны и остроумны. Благодаря счастливому стечению обстоятельств аппарат этот был пущен в ход приблизительно за два месяца до того, как Кейвор сделал первую попытку вступить в сообщение с Землей. Таким образом, мы получили целый ряд сообщений Кейвора. К несчастью, однако, это только обрывки, а самые важные открытия, которые он мог бы сообщить человечеству, – инструкция относительно изготовления кейворита, если только он сообщил об этом, – пропали в мировом пространстве. Нам так и не удалось ответить Кейвору. Поэтому он не знает, что мы приняли из его сообщений, не знает вообще, что нам известно о его усилиях войти в сношения с Землей. А его настойчивость, – он отправил восемнадцать подробных описаний событий на Луне, к сожалению, мы их целиком не получили, – свидетельствует, что он не утратил интереса к родной планете после двухгодичного пребывания на Луне.
Можете представить, как удивился мистер Вендиджи, когда его приемный аппарат для электромагнитных волн отметил английскую речь Кейвора. Мистер Вендиджи ничего
